– Дьявол!

– Кх… Ты, ты не… тебя найдут… Кх-х… – старший наемник закашлялся и плюнул кровью на паркет.

– Сколько же тебе платят, приятель, что ты готов подохнуть за толстосумов из гильдий? – Кинт присел рядом с ним и сунул один пистолет обратно в кобуру.

– Иди к дьяво… – он не договорил, зашелся в агонии и через секунды стих.

– Успокоились? – Кинт обвел взглядом тела, но все же решил закрепить результат.

Схватив с кровати подушку, он приложил ее к голове одного из наемников, прижал к ней ствол пистолета и нажал на спуск. Сделав так еще два раза, он побросал в саквояж только необходимое, на секунды застыл, осмотрев разбросанные но, уже не такие важные вещи и направился к двери, опять остановился и вернулся к телам.

– Простите парни, но в вашем городе я поиздержался…

Быстро сбежав по лестнице, Кинт остановился на пролете первого этажа и, прежде чем спуститься, присел и заглянул в холл. Дежурного на месте не было, а со стороны ресторана доносились тревожные крики. Кинт быстро пошел к выходу, но его чуть не сшиб с ног выбегающий из двери, что вела в ресторан, дежурный, в его руках был короткий шестиствольный картечник. Кинт увернулся, перехватил руку дежурного и со всего маха всадил ему коленом в живот. Картечник остался в руке у Кинта…

– Ого, это что-то новенькое, ты не против, я оставлю это себе?

– Сюда! Он здесь! Телеграфируйте в жандармерию! – доносилось со стороны дверей, когда Кинт уже выскочил на улицу.

Перейдя на быстрый шаг, он пошел по тротуару, подняв трость в сторону дороги, короткий приклад картечника предательски торчал из саквояжа… Почти сразу рядом притормозил конный экипаж.

– Куда господин изволит ехать? – просипел простуженный возница, но скорее забитые угольной пылью легкие тому причина.

– Прямо! – Кинт забрался в салон, превозмогая боль в боку, и задернул штору.

На к левому боку прилипала уже не только рубаха, штанина на бедре из серой превратилась в багровую.

– Дьявол! – тихо выругался Кинт, расстегнул жилетку, сунул под нее ладонь и зажмурился от боли. Пуля прошла по касательной, но прилично вспорола мясо и, похоже, сломала ребро. Откинув четыре трофейных кошелька разной толщины, он отыскал среди вещей в саквояже походный платок, затем перевязался как смог, убедился, что плащ скрывает испачканную кровью штанину, и откинулся на сиденье, прикрыв глаза.

– Здесь останови, – через десяток минут сказал он.

Экипаж остановился. Бросив несколько монет в протянутую ладонь вознице, Кинт перешел оживленную улицу и остановился на тротуаре, махнул рукой, и из потока транспорта к нему вырулил моторный экипаж.

– Оружейная мастерская Бара!

– Сломался? – водитель скосился на приклад картечника торчащий из саквояжа.

– Да, дьявол его возьми! А сколько кестов я за него отдал!

– С этими новыми моделями всегда так, – посочувствовал водитель и добавил, – ничто не заставит меня променять мой старый пехотный револьвер на эти новые, но ненадежные железяки.

Экипаж рванул с места, а через полчаса Кинт уже сошел на площади в старом городе, которую окружали разные ремесленные и механические мастерские.

Мастерская только открылась, Кинт осторожно вошел, убедился, что посетителей нет и сказал:

– Как дела, Парэ?

– Кинт! Наконец-то, я уже начал волноваться…

– Где Тилет?

– Спит, храпит так, что стекла звенят.

– Это хорошо, есть у тебя что-то для перевязки?

– Конечно, а что случилось?

Кинт отодвинул полу плаща.

– Прости, но не хочу тебя втягивать в неприятности, я сейчас перевяжусь и мы уедем.

– Как же так! Кинт, да я тебе обязан всем вот этим! Как же? Нет, оставайся сколько надо, я помогу, только скажи, что нужно сделать.

– Не тараторь, – Кинт положил руку на плечо Парэ и улыбнулся, – ты ничем мне не обязан, но сейчас мне, действительно, не нужно находиться рядом с тобой, мы обязательно еще увидимся, в другой раз… Я рад, что у тебя все хорошо сложилось.

– Я пока закрою лавку, ты поднимайся наверх, сейчас принесу аптечную шкатулку.

Парэ засуетился, побежал к двери и, закрыв ее, повесил соответствующую вывеску на окне.

Конинг

В мастерской оружейной лавки Ллодэ царил полумрак, только у окон, где стоял длинный верстак достаточно света. До открытия лавки еще час, маленький Дайм еще спит и есть время поработать.

– Отец, выбрось это из головы, не связывайся, – Сэт аккуратно наносила глазурь на элегантную брошку, прежде чем отправить ее в печь к другим украшениям, – даже Маар говорит, что город уже не тот, что раньше, это же офицеры императорской армии, им многое позволено.

– Многое, – согласился Григо, перекладывая самоцветные камни на куске черного бархата, – но если ты офицер, тем более следи за тем, что говоришь! Сэт, ты что, сомневаешься в том, что я еще могу держать в руке револьвер?

– Нет, отец, я не сомневаюсь, но я так же не сомневаюсь в том, что господин капитан тоже прекрасно стреляет.

– Не смеши меня, он дальше штабного шатра и не видел ничего.

– Отец, – Сэт наконец уложила в печь брошку и закрыла чугунную дверцу, – даже по дуэльному этикету вызвать его может только Кинт, все, забудь, к тому же, капитан Токэ уже пару недель не появляется у нас в лавке.

– Значит что-то задумал, мерзавец! А Кинт, пусть хранят его Небеса, не станет его вызвать на дуэль, он его просто зарежет, как свинью, а потом что? Во-от, опять прятаться, скрываться.

– Забудь, – настаивала Сэт.

– Да… – Григо отложил несколько камней в жестяную коробочку и передал Сэт, – был бы я моложе лет на десять, все было бы по-другому.

– В данной ситуации даже хорошо, что ты стареешь, – звонко рассмеялась Сэт, – а то потом что? Во-от, опять прятаться, скрываться.

– У тебя характер твоей матери, – Григо подошел к Сэт, погладил ее по голове и обнял, – может быть, на этих выходных пропустим ужин у Дукэ?

– Вот еще!

– Стучат, Слышишь? Должно быть, Маар пришел, иди, открой ему, а я пока тут приберу.

Сэт поддерживая длинную юбку, ловко обошла коробки и ящики в коридоре между мастерской и лавкой, вышла в торговый зал и открыла дверь.

– Доброе утро, мы откроемся через полчаса, – Сэт приветливо сообщила двум жандармам в синих камзолах.

– Нам нужен Ян Григо, – молодой с редкими рыжими усами и бакенбардами жандарм сообщил Сэт.

Второй был хмур и тоже неприветлив, он молча протянул Сэт бумагу с гербовым тиснением.

– Распоряжение об аресте, – прочитала вслух Сэт, и ее заметно качнуло, – каком аресте? Почему?

– Вы ему кто?

– Дочь.

– Обращайтесь в гарнизонную тюрьму, прокурор военного трибунала уже выехал из Мьента и прибудет завтра утром, – Рыжий бесцеремонно отодвинул Сэт и вошел в лавку, второй последовал за ним.

Григо увели, причем именно увели из лавки, и повели вверх по дороге со скованными кандалами руками. Он тоже был в большом смятении, не понимая, причем здесь военный трибунал. «Вероятно какая-то ошибка» – думал он, здороваясь с прохожими, что попадались навстречу.

Майнг.

Мастерская Бара.

– Надо шить! – Тилет спросонья рассматривал рваную рану Кинта, волосы взъерошены, лицо помято.

– Сам вижу, – Кинт сидел у окна на табурете раздетый по пояс, – сможешь?

– Нет-нет-нет, – замотал руками Тилет, – вон оружейника своего попроси, я боюсь этого всего.

– Шутить нет времени, Тилет.

– Ладно, задирай руку вверх и сиди спокойно, а то лишнюю дырку сделаю, хотя, чего уже тебе, одной больше… Парэ, найдется шант иглу и нить замочить?

– Сейчас принесу, – Парэ стоял с аптечной шкатулкой в руках и изучал Кинта, точнее его историю написанную шрамами на теле.

Закусив мундштук трубки, Кинт перенес несколько швов, которые Тилет словно специально делал медленно, но аккуратно, затем шрам был щедро засыпан порошком из трав и сделана перевязка. За это время Парэ успел съездить на пристань и по наущению Кинта договориться с капитаном небольшой самоходной баржи, но возникли некоторые сложности…